— Вы — коваль?
Голос за спиной раздался этак неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтоб дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове ответ, который он сейчас собирался выдать в лицо этому незнакомцу. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.
— Вы не могли бы выправить мне косу? — женским, однако слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул коваль.
— Еще не всё, однако гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть.
— Логично, — согласился Василий, — не поспоришь. Что мне сейчас нужно делать?
— Выправить косу, — терпеливо повторила Смерть .
— А потом?
— А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взор на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, конечно и само лезвие уже пошло волной.
— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я попросту в первый раз, так сказать…
— А-а-а… Вы об этом, — плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, — нет-нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
— Так я не умер? — незаметно ощупывая себя, спросил коваль.
— Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
— Вроде нормально.
— Нет тошноты, головокружения, болей?
— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес коваль.
— В таком случае, вам не о чем волноваться, — ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв ее в моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, однако осознание того, кто будет сидеть за спиной и ожидать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, коваль подошел к наковальне и взял в руки молоток.
— Вы это… Присаживайтесь. Не будете же стоять?! — вложив в собственный голос все свое радушие и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной о стену.
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько было возможно, коваль, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
— Вы меня простите за откровенность, однако я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет поспорить с ним. Это поистине невообразимо.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
— Что вы сказали? — негромко произнесла она.
— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое…
— Оружие? Вы сказали оружие?
— Может я не этак выразился, просто…
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочила с места, и через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.
— Я… Я не знаю, — опустив очи в пол, выдавил из себя Василий.
— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько?
— Н-не знаю…
— Сколько? — крикнула она прямо в лицо кузнецу.
— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взор, не своим голосом пропищал коваль.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
— Значит ты не знаешь, сколько их было? — негромко произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, — а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
— Однако… А как же?…
— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить попросту так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам попросту это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом сознаться! Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — ты знаешь, какой я была ранее? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала позабыть о том, что с ними произошло. Это было весьма давно… Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.
Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены внизу, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были очи. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие очи, уставились на кузнеца.
— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь отчего? — она сделала шаг в сторону Василия.
— Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
— Разумеется не знаешь, — ухмыльнулась она, — это вы сделали меня подобный! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса…
Очи Смерти заблестели.
— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтоб на нем не было видать крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтоб люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А после обвинили меня во всех грехах. Разумеется, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей… Отдай мне мою косу, глупец!
Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
— Можно одинешенек вопрос? — послышалось сзади.
— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, однако не оборачиваясь, спросила она.
— Да.
— Дорога в рай… Она уже давным-давно заросла травой.
