Такими были последние часы жизни Лаврентия Берии, человека, который повторил судьбу своих расстрелянных предшественников на посту руководителя НКВД – Генриха Ягоды и Николая Ежова.
«Одержав верх над Берия, Хрущев сразу вырвался вперед, обеспечивая себе приоритетное положение в партийной иерархии, — писал в своих воспоминаниях главный редактор «Комсомольской правды» и «Известий» в 1950-х годах, зять Хрущева Алексей Аджубей. – После расстрела Берии Хрущев даже внешне очень изменился. Стал более уверенным, динамичным. По множеству мелких деталей я замечал, как выглядит на практике эта «перемена мест». Иначе, более нагло стала вести себя даже охрана Хрущева».
«На судебном процессе ежедневно присутствовало более семисот человек — советско-партийного актива, рабочих бакинских предприятий, моряков, колхозников, интеллигенции, — говорится в выписке из протокола № 14 заседания Президиума ЦК КПСС от 7 мая 1956 года. — Судебное разбирательство полностью подтвердило материалы предварительного следствия. Все подсудимые на суде признали вмененные им в вину факты преступлений, отрицая лишь свой контрреволюционный умысел. Вина подсудимых, совершавших массовые террористические расправы с невиновными советскими людьми и иные тяжкие государственные преступления, была доказана как документальными данными, так и показаниями многочисленных свидетелей, в том числе потерпевших от преступлений, ныне реабилитированных. Показания свидетелей, разоблачавших преступников, речь государственного обвинителя и судебный приговор вызвали единодушное одобрение со стороны присутствовавших в зале суда».
Помимо них с «клеймом бериевца» из органов были уволены и лишены званий и наград около 100 генералов и полковников. Подавляющее большинство лишилось своих должностей без какой-либо вины.
В последующие годы были арестованы и казнены многие соратники Берии, занимавшие высокие посты в силовых структурах союзных республик. Среди них – замминистра МГБ СССР Михаил Рюмин, 1-й секретарь ЦК Компартии Азербайджанской ССР и личный друг свергнутого титана Мир Джафар Багиров, замминистра внутренних дел Украинской ССР Соломон Мильштейн, глава МВД Дагестана Рубен Маркарян, его коллеги из Туркменистана и Армении Тимофей Борщев и Хорен Григорян. Еще двое, 1-й замминистра госбезопасности Азербайджана Салим Атакишиев и глава МВД этой же республики Степан Емельянов были осуждены на 25 лет. Всем им, как и их бывшему шефу, было отказано в реабилитации посмертно.
Начинается расстрел Меркулова, Деканозова, Кобулова, Гоглидзе, Мешика и Влодзимирского. По решению суда все принадлежавшее им имущество конфисковывается, они лишаются полученных воинских званий и наград. Смерть этих людей констатировал врач. По поводу казни был составлен акт, аналогичный тому, что написали после расстрела Берии. На приведении приговора в исполнение присутствовали замглавы МВД Лунев, заместитель главного военного прокурора Китаев, генералы Гетман, Бакеев и Сопильник.
Историк Никита Петров, специалист по истории органов ВЧК-ОГПУ-НКВД уверен, что Берия действительно дожил до суда, был осужден и расстрелян.
«Властям незачем было подделывать документы для хранения их в архивах – писать рукой Берии письма из заключения, подписывать за него протоколы допросов, ставить следствию неудобные вопросы – а их Берия ставил! Опять же его письма, где он молит своих бывших коллег о пощаде, нельзя читать без некоторой жалости к писавшему их – я сам их видел, они реально существуют. Между прочим, на следствии Берия вел себя достаточно грамотно, очень активно вступал в полемику со следствием, он же опытный человек, — слова Петрова приводятся в издании «Совершенно секретно». — Сначала он отрицал все, но, когда ему предъявили факты расстрелов 1941 года, он признал, что это было грубым нарушением советских законов. Когда ему предъявили материалы о лаборатории Майрановского по испытанию ядов на людях, он тоже не смог отрицать, что это является прямым преступлением. Но его ответ на все был один: это были указания Сталина. Нужно ли было хрущевцам всё это придумывать? Для чего? Ведь это абсолютно секретные материалы, которые никто не собирался обнародовать ни при Хрущеве, ни после его смещения».
Согласно официальной версии, тело расстрелянного экс-наркома было сожжено в печи 1-го Московского крематория, который действовал на территории Нового Донского кладбища рядом с Донским монастырем в 1927-1992 годах.
Отсутствие других веских доказательств проведения процесса и непосредственно казни – как то ордер на арест, оригиналы протоколов допросов – побуждало многих исследователей считать официальные сообщение о произошедшем не более, чем фальсификацией. Согласно одной из наиболее популярных версий, Берию убили еще при аресте 26 июня, а последующими мероприятиями лишь пытались скрыть истинную картину. Еще одно предположение – убийство экс-наркома на третий день после помещения в бункер. Если верить самой невероятной истории, Берию убили при облаве на особняк на Малой Никитской улице, где он жил. Якобы министр не хотел идти под арест добровольно и отстреливался до последнего. Тогда же из здания вывезли весь содержавшийся там архив.Наконец, периодически в СМИ появлялись «свидетельства очевидцев», которые годы спустя видели «постаревшего и располневшего, но не сломленного» Берию в Аргентине и Швеции, где он якобы успел скрыться от Хрущева и его союзников.
Конечно, появлению различных конспирологических теорий способствовала повышенная секретность процесса. Нет ни одной известной фотографии или видеоматериала, запечатлевших бы Берию в период после ареста и до расстрела. Не сохранилось и свидетельств очевидцев, помимо данных непосредственными участниками суда и казни (то есть, официальными лицами), кто бы видел экс-наркома после 26 июня и до 23 декабря.
Из воспоминаний Георгия Жукова: «После суда Берия был расстрелян теми же, кто его охранял. При расстреле Берия держал себя очень плохо, как самый последний трус, истерично плакал, становился на колени и наконец весь обмарался. Словом, гадко жил и еще более гадко умер».
Впрочем, маршал, как уже было сказано, испытывал к Берии личную — и очень жгучую — ненависть, а потому мог несколько приукрасить какие-то факты.
Специально вызванные люди уносят тело. После уборки места казни совсем скоро уже ничего не будет напоминать о том, что именно здесь завершилась жизнь одной из всесильных персон прежнего режима.
Выстрелы в бункере штаба Московского военного округа прерывают жизнь Берии на 55-м году. Первый выстрел вызвался произвести генерал-полковник Павел Батицкий – один из тех, кто 26 июня арестовывал бывшего наркома под руководством Георгия Жукова. Для совершения казни он использовал табельное оружие. Существует акт, юридически подтверждающий приведение в исполнение приговора.
«Сего числа, в 19 часов 50 минут, на основании предписания Председателя Специального Судебного Присутствия Верховного Суда СССР от 23 декабря 1953 года за № 003, мною, комендантом Специального судебного присутствия генерал-полковником Батицким П.Ф. в присутствии Генерального Прокурора СССР действительного государственного советника юстиции Руденко Р. А. и генерала армии Москаленко К. С. приведен в исполнение приговор Специального судебного присутствия по отношению к осужденному к высшей мере уголовного наказания — расстрелу — Берия Лаврентию Павловичу», — говорится в документе за подписью Батицкого, Руденко и Москаленко.
Что оставалось делать Берии в последние минуты? Вряд ли молиться, хотя и это не исключено. Скорее всего, ему принесли что-то перекусить напоследок. Он вспоминал семью, Сталина, лучшие моменты жизни.
Общеизвестно, что в своем последнем слове Берия категорически отверг вину в большинстве предъявленных ему обвинений, кроме службы в интересах азербайджанской националистический партии «Мусават», а также требовал к себе снисхождения.
«Я уже показывал суду, в чем признаю себя виновным. Я долго скрывал свою службу в мусаватистской контрреволюционной разведке. Однако я заявляю, что, даже находясь на службе там, не совершил ничего вредного. Полностью признаю свое морально-бытовое разложение. Многочисленные связи с женщинами, о которых здесь говорилось, позорят меня как гражданина и бывшего члена партии. Признавая, что я ответственен за перегибы и извращения социалистической законности в 1937-1938 годах, прошу суд учесть, что корыстных и вражеских целей у меня при этом не было. Причина моих преступлений — обстановка того времени. Не считаю себя виновным в попытке дезорганизовать оборону Кавказа в период Великой Отечественной войны. Прошу вас при вынесении мне приговора тщательно проанализировать мои действия, не рассматривать меня как контрреволюционера, а применить ко мне только те статьи Уголовного кодекса, которые я действительно заслужил», — заявил Берия.
Однако экс-наркому было уже не спастись. Ему оставалось лишь готовиться к смерти.
Обвинение «злобному врагу советского народа» включало много и других пунктов. После смерти Сталина, по версии суда, «делая ставку на общую активизацию реакционных империалистических сил против Советского государства, Берия перешел к форсированным действиям для осуществления своих антисоветских изменнических замыслов».
«Установлено, что, скрывая и маскируя свою преступную деятельность, подсудимый Берия и его соучастники совершали террористические расправы над людьми, со стороны которых они опасались разоблачений. В качестве одного из основных методов своей преступной деятельности заговорщики избрали клевету, интриги и различные провокации против честных партийных и советских работников, стоявших на пути враждебных Советскому государству изменнических замыслов Берия и его сообщников и мешавших им пробираться к власти», — подчеркивалось в сообщении.
«Приговор является окончательным и обжалованию не подлежит», — так заканчивался текст документа.
Начинают зачитывать обвинительный приговор. Вот некоторые пункты обвинения:
— убийство старого большевика М. С. Кедрова; — вымогательство из арестованных ложных показаний под пытками по делам Белахова, Слезберга и других; — расстрел 25 заключенных в 1941 году; — бесчеловечные испытания ядов на осужденных к высшей мере наказания заключенных; — арест, обвинение в преступлениях и расстрел родственников Серго Орджоникидзе. Целый ряд эпизодов ставится в вину Берии и квалифицируется как измена родине: — служба Берии в мусаватистской контрразведке в Азербайджане в 1919 году; — связь в 1920 году с охранкой меньшевистского грузинского правительства; — попытка установить в 1941 году связь с Гитлером через болгарского посла Стаменова и уступить Германии значительную часть территории СССР в целях заключения мирного соглашения; — попытка открыть врагу перевалы через Главный Кавказский хребет в 1942 году; — попытка в мае-июне 1953 года установить личную тайную связь с Тито-Ранковичем в Югославии. — «сожительство с многочисленными женщинами, в том числе, связанными с иностранными разведками», изнасилование 7 мая 1949 года 16-летней школьницы Дроздовой В. С.
Судебное следствие полностью подтвердило материалы предварительного следствия и предъявленные всем подсудимым обвинения, изложенные в обвинительном заключении. Согласно сообщению суда, было установлено, что, «изменив Родине и действуя в интересах иностранного капитала, подсудимый Берия сколотил враждебную Советскому государству изменническую группу заговорщиков, в которую вошли связанные с Берия в течение многих лет совместной преступной деятельностью подсудимые Меркулов, Деканозов, Кобулов, Гоглидзе, Мешик и Влодзимирский.Заговорщики ставили своей преступной целью использовать органы Министерства внутренних дел против Компартии и правительства СССР, поставить МВД над партией и правительством для захвата власти, ликвидации советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановления господства буржуазии».
Припоминали Берии в 1919 год, когда он, находясь в Баку, «совершил предательство, поступив на секретно-агентурную должность в разведку контрреволюционного мусаватистского правительства в Азербайджане, действовавшую под контролем английских разведывательных органов».
23 декабря дело Берии было рассмотрено на заключительном закрытом заседании Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР, которое образовывалось лишь для рассмотрения дел исключительной важности – таких, как дело Тухачевского в 1937 году и дело Кулика в 1942-м. Председательствовал на заседании маршал Иван Конев, а остальными членами присутствия являлись в подавляющем большинстве не профессиональные юристы, а военные, силовики и госчиновники.
Одновременно с бывшим наркомом репрессиям – правда, не в столь радикальной форме – подвергся его сын, известный уже тогда инженер-конструктор в области радиолокации и ракетных систем, а в будущем крупный ученый Серго Берия. С лета 1953-го и до конца 1954 года он содержался в одиночной камере сначала в Лефортовской, а затем в Бутырской тюрьме, куда была помещена его мать, жена Берии Нина. А накануне расстрела отца, 22 декабря, Высшая аттестационная комиссия при министерстве высшего и среднего специального образования СССР вынесла постановление об отмене решения о присуждении Берии-младшему ученых степеней кандидата и доктора физико-математических наук.
Как указывается в выписке из протокола №6/с, проверкой было установлено, что «кандидатская и докторская диссертации не являются его личным трудом, а являются изложением работ большого числа научных сотрудников, расчетчиков и инженеров».
Кинорежиссер и сценарист Давид Рондели рассказывал о следующем факте: киностудия «Грузия-фильм», желая запечатлеть видного деятеля партии и государства Серго Орджоникидзе, написав сценарий, обратилась в соответствующие инстанции для его утверждения, однако этот вопрос так и не получил разрешения.
«Сейчас для меня ясно, — предатель Берия, расставив своих приспешников Меркулова, Кобулова, Гоглидзе и других, не дал возможности претворить в жизнь задуманный фильм. Весь советский народ ждет справедливого наказания врагов Родины. Смерть врагам советского народа, которые мешают выполнению великих целей коммунизма!», — заключал Рондели.
Старейший член партии в городе Гори товарищ Гвенцадзе вспомнил свое знакомство с Берией в Баку в 1919 году, после которого он «был арестован охранкой». Гвенцадзе видел в охранке Берия, который свободно разгуливал по коридору. Об этом факте он сообщил в бакинскую большевистскую подпольную ячейку на имя Кахиани и Гогоберидзе, которые впоследствии, как ему стало известно, были расстреляны. Гвенцадзе также рассказал о том, что в этот период в Баку жила женщина, называвшаяся Тамарой, занимавшаяся проституцией. Вырученные ею деньги за свое грязное ремесло она отдавала Берия, с которым сожительствовала.
Проходчик-стахановец шахты имени Ленина треста «Кибулуголь» товарищ Лаперадзе, выступив на митинге, потребовал приговорить Берию и его сообщников к высшей мере наказания — повешению. Он также призвал рабочих и служащих шахты к усилению бдительности и повышению производительности труда и взял на себя обязательство декабрьское задание выполнить на 200%, а в будущем будущем году удвоить производительность труда. По мнению колхозницы товарища Гвичии, «изменник Родине Берия и его пособники покушались на единство советского народа и пытались разрушить колхозный строй».
«Спасибо нашей великой партии и советскому правительству за своевременное разоблачение преступной деятельности этих извергов», — говорила она.
«Рабочие, колхозники и служащие выражают на митингах и в частных беседах удовлетворение тем, что наймитам иностранного капитала Берия и его изменнической группе заговорщиков не удалось скрыть свою преступную антипартийную и антигосударственную деятельность, направленную на подрыв советского государства. Трудящиеся благодарят партию и правительство за своевременное разоблачение предателей Родины», — говорилось в документе.
Весьма интересным документом, наглядно повествующим о нравах того времени, представляется «Информация о реагировании населения Грузии от 21 декабря 1953 года на сообщение Прокуратуры СССР по делу Берия и его сообщников», которую было приказано разослать членам президиума ЦК КПСС. Среди прочего, в справке сообщалось, что с 17 декабря в Грузии на предприятиях, в колхозах, совхозах, в учреждениях, вузах и т. д. Проводились митинги трудящихся, на которых осуждались опубликованные известия.
Следствие по делу Берии и его окружения вел генпрокурор СССР Роман Руденко, известный как обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе. Следствие продлилось до 26 ноября. Как докладывал 27 ноября Руденко товарищам Маленкову и Хрущеву в депеше с пометкой «Совершенно секретно», «следственные материалы по делу Берия и других в количестве 39 томов и десяти пакетов приложений в соответствии с процессуальным законом были предъявлены обвиняемым в период с 26 октября по 25 ноября 1953 года».
Вместе с поверженным исполином советской политики в различных тяжелых преступлениях обвинялись люди из его ближайшего окружения – первый зам Богдан Кобулов, начальник 3-го управления МВД СССР Сергей Гоглидзе, начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР Лев Влодзиевский, министр госконтроля СССР Всеволод Меркулов, главы МВД Украины и Грузии Павел Мешик и Владимир Деканозов. Всех их окрестили «бандой Берии».
Во время развернувшегося процесса вип-арестанта содержали в подземном бункере штаба Московского военного округа, который в то время располагался в историческом здании XVIII века по современному адресу Космодамианская набережная, 24/1. Камера бывшего наркома сохранилась до наших дней. Кстати, на фасаде здания, среди прочих мемориальных досок, есть и посвященная одному из палачей Берии – командующему Московским военным округом генералу Кириллу Москаленко.
По иронии, Берия был арестован 26 июня 1953 года во время совещания Совета министров СССР группой генералов во главе именно с Жуковым. Выбор на маршала пал не случайно. Берия, которого очень боялись и в тайне не любили во многих слоях советского общества, был особенно непопулярен в армии, которая возлагала на него ответственность за репрессии многих видных командиров, слежку и прослушку остававшихся на свободе. Есть все основания полагать, что Жуков испытывал к главе МВД личную ненависть.
Известный публицист Федор Бурлацкий приводил такую версию ареста Берии, изложенную Хрущевым: «И тогда я им приказываю: «Взять этого гада, изменника Родины, и отвести куда надо». Тут Берия стал что-то бормотать, весь позеленел, в штаны наложил!»
Арест застал Берию врасплох: он только что вернулся из ГДР, где помогал восточногерманскому руководству решать кризис, вспыхнувший из-за антисоветских демонстраций и призывов к объединению с ФРГ.
Берию взяли под стражу и поместили сначала в здании Совмина, рядом с кабинетом Маленкова. На пленуме ЦК 2-7 июля уже активно обсуждался вопрос «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии».
В книге Александра Бондаренко «Утаенные страницы советской истории» говорится, что весной 1953-го многих в МВД раздражала бериевская «игра в либерализм, попытка отбросить ранее казавшиеся «естественными» методы работы». Так, став министром, Берия запретил избиения и пытки — в начале апреля он подписал приказ, в котором осуждались «жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер». Министр потребовал прекратить применение к арестованным мер физического воздействия, уничтожить все орудия пыток.
С 25 ноября 1938 года по 30 декабря 1945-го Берия возглавлял Народный комиссариат внутренних дел вместо арестованного и затем растрелянного по обвинению в подготовке госпереворота Николая Ежова. Начало работы нового наркома совпало с угасанием пика репрессий и амнистией части заключенных. Сразу после смерти Сталина, 5 марта 1953 года, Берия вновь заступил на должность министра внутренних дел. По его инициативе сразу же была начата новая массовая амнистия: она предписывала освобождение 1,2 млн осужденных и прекращение следственных дел в отношении еще 401 тыс. человек. Примерно тогда же Берия приложил руку к прекращению вызвавших широкий общественный резонанс «дела врачей», «мингрельского дела» и «авиационного дела», по которому был выпущен из тюрьмы, полностью реабилитирован и восстановлен в звании близкий друг маршала Георгия Жукова, бывший командующий ВВС, маршал авиации и дважды герой СССР Александр Новиков, а также нарком авиационной промышленности Алексей Шахурин.
Другой вопрос, что военные и попали в лагеря при участии Берии. Многие злодеяния принято связывать с периодом работы Берии на посту 1-го секретаря Грузии и одновременно 1-го секретаря Закавказского крайкома в 1930-х годах. Его называют лично причастным к отравлению главы Абхазии Нестора Лакобы в 1936-м. Кроме того, в том же году Берия якобы застрелил в собственном кабинете в Тифлисе руководителя советской Армении Агаси Ханджяна.
Падение Берии оказалось стремительным: еще совсем недавно он решал важнейшие вопросы как внутренней, так и внешней политики, на протяжении многих лет входил в верхушку государственной власти. В 1946 году в его честь написали «Песню о маршале Берии», где среди прочих есть такие строки:
«Суровой чести верный рыцарь, Народом Берия любим. Отчизна славная гордится Бесстрашным маршалом своим».
65 лет назад по приговору Верховного суда СССР был расстрелян ближайший доверенный человек Иосифа Сталина, министр внутренних дел Советского Союза и член Политбюро ЦК КПСС Лаврентий Берия, занимавший высшие государственные должности с конца 1930-х годов. Несмотря на предполагаемую личную причастность осужденного к убийству ряда высокопоставленных советских руководителей республиканского масштаба, устранение Берии рассматривается современными историками не как торжество правосудия, а скорее как результат борьбы за высшую власть в СССР после смерти Сталина. Физическая ликвидация главного конкурента позволила существенно возвыситься Никите Хрущеву, изначально считавшемуся аутсайдером гонки, в которой фавориту Берии должен был оппонировать скорее председатель Совета министров Георгий Маленков. Однако тихий до поры Хрущев, как известно, в конечном итоге всех переиграл, объединив через несколько лет в своих руках высшие посты в партии и правительстве.
